СЛОЖНОЕ ПОВЕДЕНИЕ РЕБЕНКА. ЗАЧЕМ ОНО?
Яркий пример из практики: о самоповреждениях у подростка
Любой ребенок живет не в вакууме и не на острове один на один с собой. Как правило, он обитает в кругу семьи. Вот мы и рассмотрим любое поведение ребенка, которое вызывает сложности у окружающих и у него самого, в рамках семейных отношений.
Потому что семья – это система, в которой каждый участник взаимовлияет на других.
Например, папа пришел с работы в плохом настроении и молча, ничего не объясняя, закрылся в своей комнате. Мама, которая весь день сидела с детьми и очень устала, расценивает это как невнимание мужа, злится и обижается, но сдерживается в его адрес и срывается на старшего сына, который в свою очередь до сих пор не сделал уроки, потому что весь день увлеченно конструировал что-то.
Папа, слыша крики за дверью и мечтая побыть в тишине, выходит и, быстро понимая происходящее, поддерживает жену. Вместе они дружно ругают старшего сына. Сын злится, но не отвечает родителям. Он возвращается к себе, по пути дает подзатыльник младшему брату. Тот плачет и бежит жаловаться маме…
И так далее.
Как мы видим, в этой семье есть определенные негласные правила. Например, «злость выражать нельзя, можно только на тех, кто младше», «говорить открыто о своих желаниях нельзя». Нужно сдерживаться, стиснув зубы, молчать. Это порождает много напряжения, отстранения, а затем «вулкан взрывается».
Именно в общение, коммуникацию и встроено сложное поведение ребенка – какое угодно.
Эта семья может обратиться к психологу с проблемой учебной мотивации или самооценки у старшего сына или страха темноты у младшего.
По-сути, любое поведение ребенка – сообщение семье, некое послание, которое на данный момент невозможно выразить в другой форме.
Зачем нужно такое поведение (в системной семейной терапии его называют «симптом», то есть то, с чем обращается семья к психологу, что их беспокоит)?
Как встроен симптом во взаимодействие семьи, для чего он нужен сейчас в этой семье?
В нашем примере предположим, что у старшего сына могут быть проблемы с учебной мотивацией для того, чтобы таким образом мама и папа смогли найти общую тему и объединиться.
Подростку очень важно, чтобы родители оставались вместе, у них сейчас сложный период в браке, мама погрузилась в заботу о детях, папа весь в работе. Также для сына это способ заявить о своих желаниях, которые нельзя выражать открыто.
Далее рассмотрим более сложный, тяжелый симптом – самоповреждающее поведение у подростков или селфхарм .
Суть его в том, что человек причиняет себе вред – режет, бьет себя, наносит ожоги и т. п..
Это не попытки суицида, это способ справиться с невыносимым напряжением внутри, заглушить физической болью эмоциональную. Или же, наоборот, разморозить чувства, ощутить себя живым хотя бы через боль.
Механизмы самоповреждающего поведения различаются. У подростков бывает:
– наказание себя, своего тела, сильная ненависть к себе, чувство вины перед собой и другими
– ощущение эйфории, когда самоповреждения доставляют удовольствие и хочется снова и снова это делать.
– разрядка гнева и других сильных чувств к окружающим
Что же происходит в семье у такого подростка?
Как правило, отсутствует близость и теплый контакт с родителями, в частности с мамой.
Есть опыт насилия – физического, эмоционального. Для такого человека порой бить себя, наносить себе вред – как будто вернуться к знакомому с детства способу обращения с собой, когда родители вели себя подобным образом – били, кричали.
Приведу пример из практики (данные изменены в целях соблюдения конфиденциальности и опубликованы с согласия участников данной работы):
На прием к психологу привели 13-летнего Максима. Вначале было непонятно, что конкретно его беспокоит. Мама говорила о потере контакта с ним, отчим – о том, как хочет стать для Макса «своим парнем», а тот его ненавидит.
Папа рассказывал, как заботился о Максиме в детстве, как много они путешествовали вместе, особенно после развода родителей. И сейчас, когда у папы уже своя семья, он не знает, чем заинтересовать Максима: «Он лежит с телефоном и ничего не хочет».
Сам Макс отказался говорить при родителях, на все вопросы отвечал: «Да нормально».
На индивидуальных встречах с психологом рассказывал о друзьях, маме, школе и том, какой он никчемный и как ненавидит себя. Максим приходил то один, то, по рекомендации психолога, с семьей.
На одной из семейных встреч отчим сказал, что заметил у Максима шрамы на ногах, расспросил его, и оказалось, что Макс часто режет себя и периодически наносит себе ожоги с помощью зажигалки.
Что же происходит с Максом и для чего?
Давайте разберемся.
Из истории семьи мы знаем, что родители его развелись, когда тому было около семи лет. Максим жил с мамой, периодически виделся с папой и много путешествовал с ним в каникулы. Папа с мамой не общались совсем, лишь изредка переписывались о каких-то проблемах сына. «Он – единственная нить, которая нас связывает» – говорил о нем папа.
В детстве Максима часто наказывали – били ремнем, ставили в угол, лишали обеда, кричали и требовали, чтобы он закрыл рот и слушался старших. Хотели таким образом воспитать в нем уважение, научить слушаться. Но Максим с детства был бунтарем, с сильным характером, и часто делал все наперекор родителям, воспитателям, учителям.
Сейчас, когда у каждого из родителей своя семья, Максим как будто застрял между ними. Он как проводок, связывающий родителей, через него проходит то огромное напряжение, те замороженные чувства, которые до сих пор есть между бывшими супругами – его родителями.
По-сути, их развод до сих пор не завершен, хотя прошло уже шесть лет. Мама по-прежнему очень обижена на бывшего мужа и опасается его, тот злится на нее и чувствует вину, но не говорит об этом – как будто все в порядке и ему все равно.
Они делают вид, что это давно в прошлом, отстраняясь и сдерживаясь, никак не выражая чувства, копят напряжение. Через свои симптомы Максим выражает то, что чувствует сам и между родителями – вину, стыд, обиду, злость. Как и любой ребенок, он ощущает, что из-за него родители развелись и до сих пор не общаются друг с другом. И бессознательно пытается их соединить – с помощью своих симптомов.
Также это его способ хоть как-то выразить и прожить невыносимое напряжение.
У него нет своего места: в семье мамы ему не хочется быть, там двое маленьких детей и ненавистный отчим, даже комнаты своей у него нет. В семье папы он может появляться лишь иногда, по выходным и тоже не ощущает себя дома. Он – нигде. И ему хочется исчезнуть…
Что же можно сделать в таком непростом случае?
Прежде всего, разбираться с главным источником напряжения – незавершенным разводом родителей. Им важно, наконец, выразить, проговорить друг другу все те накопленные чувства. Легче сделать это посредством психолога, который будет модерировать их диалог и не даст скатиться в реактивность, обвинения и остаться в той же точке замороженных обид.
Желательно сделать это в присутствии Максима, “детриангулировать” его, то есть помочь выйти из родительского треугольника (где он – третий, связующий проводок между ними). Проговорить друг с другом, что не его это задача – связывать родителей, что они и без него могут общаться. Да, их отношения как супругов завершены, но они продолжают быть родителями, и могут по-человечески взаимодействовать. Это возможно в том случае, если посмотреть друг на друга новыми глазами – не тем взглядом, который был шесть лет назад. Ведь многое уже изменилось, и важно это открыто проговорить. Решить, как быть дальше, согласовать родительскую позицию.
Также каждому из родителей важно выстроить контакт с Максимом, чтобы тот ощущал свою нужность. Например, маме выделить пару часов в неделю (можно больше), когда они только вдвоем с Максом будут куда-то ходить, делать что-то интересное или просто болтать. Раньше он любил играть с мамой в теннис – можно вернуть это увлечение. Важно, чтобы он ощутил «Я нужен и важен для мамы» – отогреть его, дать внимание.
То же самое и с папой – найти какие-то занятия, общие интересы. Это непросто, когда старое уже неактуально, ведь Максим вырос, а новых увлечений пока нет. И родителям стоит проявить творческую фантазию. Составить список, что им самим интересно вместе с Максимом. Делать это вместе не только ради него, но и с удовольствием, искренне.
Отдельно упомяну о том, как говорить о самоповреждениях.
Нельзя:
– ругать, запрещать, наказывать;
– обесценивать, сводить все к шутке («Да это ерунда, у тебя нет проблем, о чем переживать?»);
– сильно контролировать;
Потому что все это еще больше усилит напряжение подростка, и так высокое, и усилит его симптомы.
Нужно, хотя это и очень сложно, поговорить с подростком в спокойном тоне.
Прежде всего, установить контакт. Не настаивать, если он не хочет сейчас общаться. Выбрать подходящий момент и выяснить, когда он наносит себе вред, как часто, что он чувствует, и помогает ли это ему.
Составить картину происходящего. Важно быть на одной стороне с подростком против проблемы. То есть не бороться с ним, а быть на его стороне.
И обратиться к специалисту – психологу и психиатру.
Конечно, каждый случай уникальный, и необходимо разбираться со специалистом. Здесь мы широкими штрихами обозначили возможные направления работы.
Итак, любое поведение ребенка и подростка имеет метафорический смысл. Это как письмо на иностранном языке, который мы не знаем. И важно не бороться с этим поведением, выбиваясь из сил, а встать по одну сторону вместе с ребенком, установить контакт, поговорить. Разобраться с тем, что происходит в семейных отношениях. И как можно перестроить общение в семье так, чтобы симптом ребенка в виде его сложного поведения стал не нужен.
Автор: детский и семейный психолог Анна Маслова